«На суше и на море» - 90. Фантастика - Страница 25

Архивариус кораблекрушений снял с себя добротный сюртук, в котором он выходил из конторы пообедать, и надел сильно запятнанную чернилами тужурку. После этого он достал початую коробку гаванских сигар и, открыв ее, произнес: «Угощайтесь, джентльмены. К сожалению, это все, что осталось».

Мадерс, Уоттс и его шурин взяли небрежно по сигаре, но с тем видом, который отличает угощаемого от того, кто угощает. Потом коробка была предложена Гарри Ковару, личному секретарю Главного регистратора. Но молодой человек отказался от сигар, сославшись на то, что предпочитает сигареты, пачку которых он извлек из своего кармана. Он не раз уже наблюдал, как эта коробка из-под гаванских сигар, которую он сам же принес своему приятелю после того, как шеф опустошил ее, передавалась по кругу неизменно с шестью, ни больше ни меньше, сигарами. Ковар отлично понимал, что архивариус кораблекрушений не намерен снабжать его бесплатным куревом. Если бы этот джентльмен предложил своим приятелям, которые обычно заглядывали в его кабинет по средам, бумажную упаковку из-под сигар, каждая стоимостью в розницу по пять центов за штуку, или четверть доллара за дюжину, то они были бы не менее рады этому, но архивариусу больше тешило душу положить в пустую коробку шесть сигар, создавая впечатление, что остальные девяносто четыре их импортных коллеги были выкурены.

Закурив сигару, архивариус кораблекрушений сел в поворотное кресло спиной к столу и небрежно закинул ногу на ногу, как бы давая всем присутствующим понять, что здесь он у себя дома. Гарри Ковар забрался на высокий табурет, в то время как остальные расположились в трех деревянных креслах. Не успели они обменяться между собой несколькими фразами и сбросить с дымившихся сигар на пол первый пепел, как в коридоре послышались тяжелые шаги и кто-то открыл дверь кабинета Главного регистратора. Гарри Ковар соскочил со своего высокого табурета, положил на него дымящуюся сигарету и бросился в кабинет шефа, закрыв за собой дверь. Через минуту он вернулся в комнату. Архивариус кораблекрушений посмотрел на него вопросительно.

— Какой-то тип в матросской робе, — сказал Ковар, взял свою сигарету и снова взгромоздился на табурет. — Я объяснил ему, что Главный регистратор будет только утром. Он сказал, что должен сделать заявление о какой-то катастрофе. Я повторил, что Главный регистратор будет утром. Мне это трижды пришлось ему повторить, пока он не ушел.

— Ведь школы не отпускают своих учеников после полудня по средам, — с лукавой улыбкой заметил Джордж Уоттс.

— Конечно, нет, сэр, — с чувством заговорил архивариус кораблекрушений, закидывая одну ногу на другую, — человек не должен целыми днями вкалывать, иначе он надорвется. Пусть посетители говорят все, что им заблагорассудится, но так жить нельзя. Иногда работу нужно оставлять. Люди, исполняющие эту работу, нуждаются в отдыхе не менее тех, кто за ней наблюдает.

— И больше их, я бы сказал, — заметил Мадерс.

— Наши маленькие передышки по средам, — скромно отметил Гарри Ковар, — неизбежны, как смерть, она наверняка наступит, а передышки в прочие дни больше похожи на болезни, имеющиеся в различных частях тела, и нельзя быть уверенным, заболеешь ты или нет.

Архивариус кораблекрушений выразил на своем лице благосклонную улыбку в ответ на это сравнение, а остальные рассмеялись. Мадерс слышал это не в первый раз, но, не желая портить отношения со своим будущим коллегой, не дал ему понять, что сказанное им ему уже знакомо.

— Он набрался подобных идей от своей дьявольской статистики, — сказал архивариус кораблекрушений.

— Которая, я полагаю, на него сильно действует, — добавил Мадерс.

— Она бы не влияла на него так, — сказал архивариус кораблекрушений, — если бы Джон Лейлор (он имел в виду самого Главного регистратора) был на своем месте. И дела здесь пошли бы совсем по-иному. У нас было бы больше силы.

— Это так, — заметил Мадерс.

— Да и не только это, были бы лучше здания и больше помещений. Кто-нибудь из вас бывал у «Акстера»? Ну так вот, как-нибудь поезжайте туда и взгляните, какие здания у этого департамента. Вильям Грин — это совсем не то, что Джон Лейлор. Вы не увидите его сидящим всю зиму в своем кресле с неизменной зубочисткой в зубах. Если бы я имел здесь власть, я бы сделал такие переделки, что вы бы и здания самого не узнали. Я бы переместил с этого конца здания два кабинета, коридор и парадный вход в другой конец. Я бы закрыл эту дверь, — сказал он, показывая рукой в сторону кабинета Главного регистратора, — и если Джон Лейлор захотел бы сюда зайти, ему пришлось бы идти с другого конца, как и всем людям.

Гарри Ковара осенила при этом мысль, что в таком случае здесь не будет и самого Джона Лейлора, но он не стал прерывать говорившего.

— И более того, — продолжал архивариус кораблекрушений, — я бы закрывал все управление по субботам в двенадцать часов. Так, как сейчас это делается, человек не имеет возможности заняться своим частным делом. Положим, я намерен купить участок земли и хочу поехать посмотреть на него, или, предположим, любой из вас, джентльмены, работал бы здесь и мечтал о покупке земельного участка и захотел бы поехать взглянуть на него. Ну и что же вы сделаете? Вы не желаете ехать в воскресенье, а когда же вы соберетесь поехать?

Надо сказать, что никто из присутствующих и мысли не имел о покупке земельного участка, даже квадратного дюйма земли, если речь не шла о земле для цветочного горшка, но тем не менее все согласились с тем, что при нынешнем положении дел у человека действительно не остается времени на личные нужды.